«Старший сын». А. Вампилов.
Театр им. Ленсовета.
Режиссер Галина Зальцман, художник Семен Пастух.

Впрочем, с трубами как раз все ясно. Вальс № 2 (Сочинение 99, или «Русский вальс»), талантливая стилизация Д. Шостаковича, написан в стиле садового духового оркестра. А спектакль точно, тонко и глубоко организован прежде всего средствами музыкальными и пространственными. Мелодия вальса пронизывает и объединяет целое, словно являясь кровеносной системой живого организма, самой его кровью. С помощью повторяющегося музыкального мотива, напеваемого друг другу, выявляют «кровное родство» и Сарафанов (Александр Новиков) с Бусыгиным (Александр Крымов). По способу включения музыки в действие «Старший сын» Г. Зальцман напомнил мне совместную работу Олега Каравайчука с Ильей Авербахом в фильме «Монолог». Музыка — едва ли не главное средство драматургии спектакля, как и пространство.

«Цветы для Элджернона». Е. Иоос по роману Д. Киза.
Белорусский государственный молодежный театр.
Режиссер Егор Равинский, художник Мария Бутусова.

Каково быть человеком, IQ которого не превышает 70? Наверное, намного легче, чем иметь высокий интеллект: ты не видишь всей правды, способной тебя ранить. На подобные мысли провоцирует постановка «Цветы для Элджернона» Егора Равинского, замысел которой родился еще в 2024 году в рамках режиссерской лаборатории Центра поддержки русского театра за рубежом СТД РФ. Спустя год эскиз превратился в трехактный спектакль Белорусского государственного молодежного театра.

О фестивале-лаборатории «Крыша» в Центре развития режиссуры Большого театра кукол, завершающем исследование «Божественной комедии» Данте «Раем»

Клер Бишоп определила наше рассеянное внимание как норму — когда скользишь взглядом от экрана телефона к перформансу, то лучше видишь связи и контекст, схватываешь суть. Возможно, сегодня легче рассмотреть перформанс, перекидываясь фразами с рядом стоящими людьми, чем погружаться в происходящее в темноте, тишине, индивидуально. Может быть, произведение, которое сложно целиком схватить сразу, как раз сделано с расчетом на периферийное зрение. Новые формы внимания предполагают нового коллективного зрителя, для которого социальная активность, создание контента в момент просмотра — норма.

О пермском краевом фестивале-конкурсе «Волшебная кулиса — 2025»

Алиса Фельдблюм — Максиму Каменских

Привет, Максим! Сегодня, говорят, подводили итоги конкурса «Волшебная кулиса», который я покинула, не дождавшись результатов. Всю фестивальную неделю думала: лучшая режиссерская работа — точно лысьвенские «Головлевы» Дмитрия Акимова, лучшая мужская роль — однозначно Иудушка (Михаил Тихомиров), сценография — конечно, Елена Сорочайкина (как ты уже догадался — «Господа Головлевы», любимый мой из представленных на «Кулисе» спектаклей), женская роль — Элен (Мария Сидорова) в спектакле «ва-ва» Петра Незлученко, лучший спектакль — «Илиада v.2.0» Дмитрия Вихрецкого в Пермском театре кукол, ну и так далее... Однако мучают меня подозрения, что члены жюри в лице Олега Лоевского, Ларисы Барыкиной, Анны Степановой и Милы Деневой решили как-то иначе... Не томи! Кому что дали?

«Торф». К. Зорина по мотивам повести М. Пришвина «Кладовая солнца».
Независимый театральный проект Ксении Зориной.
Постановка и сценография Ксении Зориной.

Спектакль называется «Торф», хотя создан по повести Михаила Пришвина «Кладовая солнца». Кажется, ее до сих пор проходят в школе, мы, старшие, точно проходили, и Пришвин навечно укоренился в сознании как подробный, скучноватый, часто благостный описыватель природы. Однако в спектакле Ксении Зориной он выглядит неким русским Киплингом, или Метерлинком, или Джеком Лондоном. А порой отзывается даже Андреем Платоновым. Название же «Торф», оттолкнувшись от реальных пришвинских указаний на торфяные болота, приобретает широкий метафорический смысл. В финале девочку, которая, соблазненная не хуже лешего ярко-алым видом растущей клюквы, едва не погибла в болотистой чащобе, вымазывают черной жижей, и это похоже на торф, но не менее — на какой-то (целительный? смертельный?) шаманский обряд.

«Дубровский». Д. Богославский по роману А. С. Пушкина.
Красноярский ТЮЗ.
Режиссер Мурат Абулкатинов, художник-постановщик Софья Шнырева.

Встретились как-то в театре Александр Пушкин и Брэм Стокер, и получился спектакль Мурата Абулкатинова — такой анекдотической формулой можно описать «Дубровского» в Красноярском ТЮЗе. Троекуров здесь очень уж похож на графа Дракулу, его сопровождает свита из приспешников и мертвых невест; Владимир Дубровский — конечно, Абрахам ван Хельсинг, взявший на себя миссию победить всю эту нечисть; а Маша Троекурова — вероятно, Мина Харкер, именно ей доступны и мистический мир отца, и реальность возлюбленного. Сюжету Пушкина это не мешает, мало что добавляет содержательно, но позволяет развести персонажей по разные стороны баррикад и найти сценический эквивалент жанру разбойничьего романа. Вот только анекдотом происходящее не назовешь — режиссер не в первый раз разбирается с экзистенциальными вопросами: существует ли предопределение, можно ли отказаться от губительной цели, и в какой момент наступает точка невозврата, когда человек теряет сам себя?

О второй лаборатории Воронежской школы драматургии «Драмкружок»

Полтора года назад в Воронеже образовалось особенное драматургическое комьюнити — «Драмкружок», создателями которого стали четыре энтузиаста: Станислав Смольянинов, Екатерина Рыжкова, Анна Колтырина и Арик Киланянц. Год назад они провели первую лабораторию, о которой подробно, включая историю попыток создания Воронежской драматургической школы, мы переписывались с Мариной Юрьевной Дмитревской. Насколько это событие стало уникальным, теплым и светлым воспоминанием — в тексте.

«Сентиментальное путешествие». По роману Л. Стерна.
Театр «Среда 21» (Москва).
Режиссер Полина Кардымон, художник Ирина Уколова.

Приходят как-то в бар англичанин, француз и русский. Англичанин берет пинту пива, француз заказывает вино, а русский — водку... Чем заканчивается этот анекдот, зритель так и не узнает — героя постоянно что-то отвлекает. Жаль, потому что на секунду появляется надежда, что эта вставка в спектакль о путешествии англичанина по Франции XVIII века как-то объединит смыслы и объяснит неожиданный выбор материала. Английский писатель Лоренс Стерн написал свое «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» в 1768 году. Небольшой роман представляет собой череду коротких эпизодов, записанных путешественником в разных французских городах. Про Италию там ничего нет — Стерн умер раньше, чем успел дописать книгу.

«Скованные одной цепью». А. Пантыкин.
Театр музыки, драмы и комедии (Новоуральск).
Режиссер Дмитрий Отяковский, дирижер Иван Моисеев, художник Наталья Дружкова.

Главный театр закрытого города Новоуральска отвечает сразу за все жанры, кроме кукольного, но тяготеет к музыкальному. В 2021 году ТМДК получил «Золотую Маску» от жюри музыкального театра с формулировкой «За нестандартность репертуарного мышления»: в сезоне 2019/20 театр выпустил неформатный спектакль «Широта» с партитурой Настасьи Хрущевой и тончайшей выделки фолк-мюзикл «Серебряное копытце», по совокупности действительно заставляющие иначе посмотреть на то, каким может быть театр в окруженном забором городе на 70 тысяч жителей.

За полмесяца до его 92-летия не стало Виталия Николаевича Дмитриевского (1933–2025), театроведа, историка и социолога театра, театрального критика, культуролога, интеллигентнейшего человека, петербуржца по рождению и духу. Таким он оставался, даже долгие годы живя в Москве.

«Идиоты». Драма по роману Ф. М. Достоевского «Идиот».
МХТ им. А. П. Чехова.
Режиссер и автор инсценировки Серей Волков, художник Мария Мелешко.

Еще до начала спектакля, пока зрители рассаживаются, есть возможность рассмотреть все детали камерного пространства будущей игры, и оно напоминает среду бутусовских постановок. На облезлых стенах наляпаны голубой краской и скорой, будто нетвердой рукой надписи «Швейцария», «Павловск»... — «подворотные» обозначения разных дислокаций Льва Николаевича Мышкина. На полу и по углам царит ужасный беспорядок, всюду разбросаны увядающие цветы и расставлены банки с подозрительной голубой жидкостью. Вверх уходит мрачная лестница, а к задней стене боком прислонена картина Ганса Гольбейна Младшего «Мертвый Христос в гробу». Ну, конечно, это дом Рогожина. У него, помнится, висело в гостиной это полотно, и оно произвело на Мышкина столь сильное впечатление, что князь воскликнул: «Да от этой картины у иного еще вера может пропасть!»

Сегодня — 100 лет со дня рождения Майи Плисецкой. Она ушла всего десять лет назад, так что наш балет почти век прожил с нею, менялся, рос, трансформировался под ее влиянием. Она принесла в танец свободу, когда об этом в стране и мечтать не приходилось, она возражала самому могущественному балетному начальнику ХХ века и отстаивала себя, свой танец. Расширяла репертуар Большого. Она открыла форточку, а затем окно в Европу — и, уже не танцуя большие партии, помогала сделать то же и зрителям, для которых привозила выдающиеся спектакли, и артистам, для которых учредила конкурс «Майя». Все это излагать заново и подробно в тексте к ее юбилею было бы странно — тут не сказать ничего нового. Поэтому мы вспомним ее прежде всего словами Вадима Гаевского — ее современника, критика, поэта балета. И добавим еще несколько слов других выдающихся людей.

«Бег». М. А. Булгаков.
Тюменский драматический театр.
Режиссер Александр Баргман, художник Анвар Гумаров.

Тюменский «Бег» рождался в трудных, нервных, почти невыносимых условиях. Театр лихорадило, труппа боролась с самоуправством ТКТО (писали об этом здесь: https://ptj. spb. ru/blog/otkrytoe-obrashhenie-tyumenskogo-teatra/), протестовала против увольнения коллег и внезапно затеянного ремонта. Репетициям мешали визг дрелей и стук молотков, строительная пыль въедалась в легкие — артисты теряли голоса. Весь этот кошмар, как выяснилось, не сломил творческую волю команды, и спектакль получился — сильный и глубокий.

«Вишневый сад». А. П. Чехов.
Краснодарский Молодежный театр.
Режиссер Михаил Чумаченко.

Как только ни ставили «Вишневый сад»: и как трагедию уходящего времени, и как трагифарс об инфантильности, и как многоуровневую личную драму. Как известно, сам Чехов видел в своей пьесе комедию.

Комедию ставит в 2025 году и Михаил Чумаченко.

«Гипнотеатр Бранко Душича». По мотивам новелл Т. Манна.
Площадка «Узел» совместно с Гёте-Институтом и Школой искусств и креативных индустрий.
Режиссер Никита Васильев, художник Любовь Полуновская

В спектакле режиссера Никиты Васильева соединяются три новеллы Томаса Манна, философских, психологических, политических. Сюжетная основа — «Марио и волшебник». Действие происходит на сеансе гипнотизера. Он манипулирует публикой — зрителями, которых вытаскивает на сцену, доводит одного из них, удовлетворяя злорадное любопытство публики, до обнажения глубоких личных тайн, унижения, и это ведет к трагической развязке.

В день прощания с Алексеем Вадимовичем Бартошевичем донеслось, что на гражданской панихиде почти не дали слова его ученикам, его курсам. Так ли это было или не так, но мы решили сплести еще один прощальный венок в его память — в сороковины. Чтобы смогли договорить. Так хотели студенты разных выпусков...

«Pas de monde».
Compagnie XY (Париж).
Режиссеры Антуан Билло, Йоханна Отран.

В конце октября — начале ноября в Париже состоялась премьера нового спектакля французского акробатического коллектива Compagnie XY под названием «Pas de monde». О его отличиях от предыдущих работ компании — в рецензии ниже.

«Биндюжник и Король». А. Журбин.
Санкт-Петербургский театр музыкальной комедии.
Дирижер Алексей Нефедов, режиссер Евгений Писарев, сценограф Зиновий Марголин.

Мюзикл «Биндюжник и Король» Александра Журбина, впервые со времени написания (1987 год) вышел на сцену Петербургской музкомедии. Побывав на подмостках театров музыкальных и драматических, оставив след в кинематографе (1989 год, фильм Владимира Аленикова с блистательным составом исполнителей: Армен Джигарханян, Зиновий Гердт, Татьяна Васильева, Роман Карцев, Евгений Евстигнеев), отправившись своими шлягерами типа «Молдаванки» в народ, произведение вошло в разряд классики отечественного мюзикла. Спектакль в Питере подтверждает, что по праву. Потому что удачно выбрана литературная первооснова — сочинения Исаака Бабеля (пьеса «Закат» и «Одесские рассказы»). Потому что интонации вокальных номеров абсолютно «на слуху». Они словно взяты из морского воздуха, из атмосферы Одессы и напрочь к ней припечатаны. Потому что отнюдь не проста и не примитивна оркестровая ткань, складывающаяся по классике в развитую музыкальную драматургию. Еще много «потому что». Но главное — возможность актуализироваться, а значит — возрождаться с течением времени, давать пищу для ума и чувства самым разным театрам и постановщикам четырех последних, таких невероятно сложных, десятилетий.

О режиссерской лаборатории «Четыре стихии романтизма» в Театре на Васильевском

Лаборатории — дело вольное. Это не то, что в режиссерских мастерских: семестр занимаемся только и только Гоголем (вариант — Достоевским, русскими сказками, документальным театром — ну, каждый знает джентльменский педагогический набор...).

Но вот лаборатория Театра на Васильевском (в рамках фестиваля «Лофт») стала профессиональной муштрой, провокационно приговорив режиссеров-магистрантов Школы-студии МХАТ к определенному материалу, да еще к такому, к которому они наверняка близко не подходили. Там пафос, «многабукв», и про что это вообще?.. Жесткой «вмененкой» оказался романтизм как направление, четыре его стихии: английская, немецкая, французская и русская. Режиссеры, как сами они признавались, явно сопротивлялись (все), не понимали, протестовали, «плакали, но ели кактус» — то есть пытались вникнуть в закрытые, тяжелые тексты Байрона, Шелли, Тика, раннего Шиллера, Гюго, Мюссе, Лермонтова и Одоевского.

О Международном фестивале «Северные встречи» в Нижневартовске

В Нижневартовском городском драматическом театре в восьмой раз прошел международный фестиваль «Северные встречи». Прямо на фестивале, 1 ноября самому театру исполнилось 30 лет. И театр в возрасте расцвета, и фестиваль молод. И это радует, как и то, что приезжаешь на Север и видишь родные знакомые лица, а не напряженные маски, «переродившиеся от вранья» (выражение Олега Ефремова). Фестиваль малых форм был организован безупречно, как, впрочем, бывает здесь всегда, благодаря стараниям команды театра. В нем участвовали театры из Армении (Ереван, Государственный русский театр им. К. С. Станиславского), Татарстана (Казанский ТЮЗ), Санкт-Петербурга (два спектакля театра Lusores и независимый проект Анны Геллер), из Верхней Пышмы (Универсальный гастрольный театр), из Кемерово (Театр для детей и молодежи), из Беларуси (Могилев, Областной драматический театр).